33 БУКВЫ: «АДАМОВ» -"ЗАРЯДКА"
- Последние матчи «Рубина» показывают, что вы не разучились играть в нападении. Покинуть центр поля ради чужой штрафной - ваша инициатива?
- Нет, не моя. Это инициатива тренера. У нас сейчас не так много нападающих. Карадениз и Бухаров травмировались, Адамов, Кабзе и Домингес подустали. Кому-то надо было их заменить. Кому-то пришлось помогать. А из тех, кто выходит на поле, у меня хоть какая-никакая, а практика игры вторым нападающим имеется.
- Как себя чувствуете в амплуа многолетнего универсала?
- Очень много времени играл в атаке, за исключением последних четырех лет. В ЦСКА еще с Володей Куликом впереди бегали. Опыт и практика есть, и тренер об этом знает.
- У вас и практика игры последним защитником была.
- Да, несколько матчей. Когда это амплуа еще существовало.
- Максим Калиниченко жаловался, что работа универсала - затыкать дыры в составе.
- С одной стороны, он прав. Универсальные игроки - это игроки без каких-либо ярко выраженных сильных качеств, которые могли бы доминировать в игре.
- Вы и про себя готовы сказать: «Я игрок без сильных качеств»?
- Естественно. Все мои качества - на каком-то определенном уровне. Если все игровые качества человека развиты в меру - его место в центре поля. Тут футболисту необходим минимальный набор технических навыков обработки мяча, передач, завершения атак и оборонительных действий.
- А не обидно вам подчищать ошибки за другими?
- Конечно, нет. Мне, наоборот, интересно было впервые сыграть при Садырине последнего защитника. В юношеской сборной исполнял роль правого хава. Это ведь интересно все! В том же «Спартаке» Цымбаларь или Карпин были крайними полузащитниками, но играли при этом в комбинационный футбол, а не бегали без мяча от лицевой до лицевой.
- В мире «таскающих рояль» и «играющих на рояле» вы тот, кто таскает, но способен и музыку исполнить?
- Футбол изменился. Сейчас почти не осталось тех, кто не «таскает». Игрок должен обладать сверхъестественными способностями для того, чтобы тренер освободил его от оборонительной работы. Если он не умеет играть в отборе, ему достаточно заполнять на поле нужные зоны, грамотно играть позиционно, чтобы мешать сопернику атаковать.
- Ваш покладистый характер - от рождения или от Луганского спортинтерната?
- Что-то от рождения, что-то от воспитания. Я думаю, есть определенные черты характера, которые даны человеку с детства, а остальное шлифуется и дополняется в ситуациях, в которые ты попадаешь. Характер закаляется, когда очень много неудач.
- Когда шлифуется характер - это всегда немножко против шерсти. Значит, вам приходилось делать то, чего не хотелось?
- Таких примеров сотни. В Луганский спортинтернат меня в первый раз не взяли, потому что я приехал на год раньше, чем положено. Да и во второй раз меня приняли с большим трудом, потому что тренер приглашал больших, физически развитых футболистов. А я был невысокого роста и по весу не на уровне. И мне было обидно не один год вставать, когда все спят, вместе с теми, у кого тоже не слишком ярко все получалось, на зарядку. Зарядка как таковая вряд ли даст пользу футболисту, но характер закаляет. Ты должен больше всех работать и жить по режиму, несмотря ни на что. Да и в последний год в интернате приглашений у меня особых не было. Это самый трудный, наверное, период, когда заканчиваешь футбольную школу и пытаешься трудоустроиться. Процентов 80 в этот момент вообще заканчивают с футболом.
«ИГНАШЕВИЧ» - «ЛИМУЗИНЫ»
- Считается, что в спортинтернатах толкового образования не получить. Как же вам удалось закончить школу с медалью?
- Мне учиться было легко. Не обязательно было что-то зубрить и запоминать, достаточно было внимательно послушать на уроке. Память у меня была хорошая, хотя и короткая. Медалистов в нашем классе оказалось двое: я и одна девочка, которая занималась пулевой стрельбой. Но ей учеба давалась тяжело.
- Вам хорошо давалась математика. А в футболе навыки правильного счета вам помогают?
- Не думаю, что математика может чем-то помочь игроку. Это ведь теория. Вряд ли футболисту могут пригодиться алгебраические формулы, а вот геометрия игроку ближе - расстояние, которое ты пробегаешь, путь мяча, с какой силой он летит, в какой точке ты с ним встретишься. Хотя и это не воспитывается в школе, это должно быть заложено в человеке. От недостатка этого чувства и возникают проблемы у иных вратарей.
- Сергея Игнашевича президент ЦСКА Евгений Гинер отговорил заниматься недвижимостью. А против ваших лимузинов он что-то имел?
- Нет. Я с Гинером абсолютно согласен: когда ты занимаешься одним делом, отвлекаться на что-то другое нет смысла. В моем с партнерами бизнесе я занимаюсь только тем, что меня абсолютно не обременяет. Я могу поучаствовать в рекламе, порекомендовать что-то друзьям и знакомым, не более того.
- Неужели ни разу не воспротивились воле тренера или руководителя?
- У каждого человека возникают какие-то сложные ситуации, недомолвки. У меня нет ни на кого обиды. Все моменты, в которых я, возможно, принимал слишком вспыльчивые решения, позади.
- Трудно себе представить ваши вспыльчивые решения.
- Примеров множество. В свое время я отказывался от капитанской повязки. В долматовском ЦСКА перед Лигой чемпионов перед командой имелась задолженность по зарплате в течение года. Я не находил общего языка с руководством, не получалось диалога. В той ситуации я посчитал, что кто-то другой достоин представлять команду. Вот с Гинером никогда проблем не возникало, его дверь всегда была открыта.
- А с Газзаевым отваживались конфликтовать?
- Нет, никогда. У меня как игрока с ним всегда была значительная дистанция. Есть обязанности игрока, которые ты должен выполнять неукоснительно, потому что… Потому что ты связан контрактом, это твоя работа. У меня планка терпения по сравнению с Игнашевичем гораздо ниже. Конечно, если бы со стороны тренера было какое-то абсурдное решение, то не за себя лично, а за игроков своей команды мог бы ему высказать. С точки зрения игроков разные решения, которые принимают тренеры, кажутся не совсем правильными. Но когда люди вырастают и вступают сами на этот тренерский путь, они на все смотрят уже другими глазами.
- Верите в то, что Газзаев искренне вас поздравлял с юбилейным 100-м голом, который вы забили в ворота ЦСКА?
- Абсолютно уверен. Ему, конечно, было обидно, что армейцы проиграли и что армейские болельщики так радовались голу в свои ворота, но стоит отдать ему должное: он проявил определенное мужество и уважение. Я ему за это благодарен, это достойный поступок.
«МАЙСКИЕ» -"ПАРИЖ"
- Мне известны только два российских футболиста, которым способны аплодировать болельщики команды соперников, - вы и Андрей Тихонов. Чем вы с ним отличаетесь от остальных?
- То, что не отличаемся ничем, совершенно точно. Другое дело, что в игроках обязательно должно быть уважение как к своим, так и к чужим болельщикам. Я никогда не поверю, что к человеку, который достойно ведет себя, проявят неуважение поклонники других команд.
- Воспринимаете свое 33-ле-тие как особенный возраст?
- У меня нет понятия, что это переломный год в моей жизни. С учетом того, что мне не так долго осталось играть, каждый год несет в себе серьезную долю ответственности и в то же время - желания играть. Перед отъездом в Париж постоянные сборы и тренировки уже здорово давили, и если бы я на тот момент остался в Росссии, то давно бы уже закончил играть. Но поездка в Париж, понимание того, что нужно получать удовольствие от работы, придали новый импульс. Хочется играть!
- Но держать себя в тонусе год от года становится сложнее?
- Сейчас все меняется, все больше российских специалистов вслед за иностранными дают игрокам больше свободы. Не только возрастные футболисты, но и игроки 26-28 лет не устают от футбола. А то вон Владик Радимов устал уже в 21.
- Готовите себя к тому, что однажды не выдержите конкуренции?
- Надеюсь, не дойдет до того момента, когда увижу, что в чем-то уступаю. Наверное, быстрее футбол надоест. Я отношусь к себе довольно самокритично, прекрасно понимаю свои возможности. Если увидел, что перестаешь приносить пользу команде, наверное, лучше уйти и спокойно заниматься другими делами. В мире много очень интересных вещей. Есть политика, есть бизнес, есть различные фонды для помощи людям. При этом особенное значение имеют состоявшиеся личности - и в профессиональном, и в материальном смысле. У тебя нет соблазна что-то взять себе и доверие к тебе у людей есть, потому что ты был на виду, за тобой в той или иной степени следили.
- Ваши сверстники опасаются жизни после футбола?
- Большинство моих друзей и знакомых уже закончили играть. Но с другой стороны, это ведь время, когда ты мало видишь свою семью, родителей. Ты не можешь себе позволить, как любой нормальный человек, выехать за город на майские праздники, выпить вина, съездить на уик-энд в Питер, слетать на Камчатку или на Урал, чтобы сплавиться по реке с друзьями.
«РАЗГРУЗИЛ» -"УНИКАЛЬНЫЕ"
- В матче второго круга против «Москвы» вы должны побить рекорд Валерия Есипова - 390 игр в чемпионатах России. Проведенные матчи слипаются в памяти в разноцветную кашу?
- Я раньше думал, что после 30 лет буду спокойней играть, быстрее отходить от матчей, но эмоций меньше не становится. Сложно себе представить, что ты со спокойным сердцем приехал, отыграл, разгрузил машину песка, грубо говоря, и уехал. Случается дежавю, когда снится (или кажется, что снится) какая-то сценка, а потом на поле ты понимаешь, что ее уже когда-то прокручивал. Но футбол состоит из миллиона типических ситуаций, поэтому картинки не сильно запоминаются.
- Считается, что раньше футболисты больше любили игру, оставались после тренировок охотнее.
- Мне довелось играть с Юрием Гавриловым, и он после тренировки не оставался оттачивать свои уникальные передачи и шлифовать технику. Если в начале карьеры ты мог купить на зарплату коробку сникерсов, а теперь можешь позволить себе гораздо больше, ты ни становишься от этого лучшим футболистом, ни начинаешь меньше любить футбол.
- Во Франции игроки чувствуют себя иначе?
- Я как будто попал на другую планету. Ажиотаж, бурлящие стадионы. Ты выходишь на каждую игру, и глаза горят. Ты как лошадь перед забегом на ипподроме, вот такое у тебя ощущение перед каждым матчем абсолютно.
- Незнание языка мешало?
- Это главное для иностранца, но в «Пари Сен-Жермен» команда была дружная. Вратарь Летизи порой заезжал за мной, и мы отправлялись на конюшню, где у него были свои лошади, мы присутствовали на их утренних тренировках. Алонзо и Арман приглашали на семейные мероприятия. В гостиницу ко мне приезжал второй тренер - просто выпить чаю и посмотреть футбол по телевизору, чтобы мне не было скучно и грустно.
- Тренер Слуцкий помог вам снова заинтересоваться российским футболом?
- Нет, просто у меня уже была новая семья, родился ребенок, и разрываться на два дома не хотелось. Слуцкий - тренер новой формации, при нем в «Москве» сложился хороший коллектив.
- Вас не удивляет, что вратарь Жевнов хочет стать судьей?
- Обычно футболисты понимают, насколько сложно работать арбитром. Поэтому желание Юрия нужно уважать, но лично для меня это не самый заманчивый вариант карьеры.
«ФЕЕРИТЬ» - «ЧЕТВЕРТЬФИНАЛ»
- Успехи сборной России на Евро начались с того, что один не самый юный игрок в матче с греками вдруг бросился за мячом, который уходил к угловому флажку. Какого рода рефлекс у вас тогда сработал?
- Эпизод был абсолютно не голевым, нужно было лишь попытаться сохранить мяч в игре. Повезло, что греческий вратарь немного ошибся и пошел за мной. С другой стороны, каждый эпизод следует доигрывать до конца, вот и здесь рывок к мячу резко изменил темп игры, через несколько ходов все ускорилось и дошло до гола.
- Вы стали капитаном в сборной, где уже имелся молодой вожак - Аршавин, который, по слухам, лично настраивал команду на четвертьфинал.
- Я такого не припомню, но соглашусь с тем, что коллектив был сложившийся. Аршавин, Игнашевич, Зырянов вполне заслуживали повязки.
- Став капитаном в двух новых для себя коллективах, никому не перешли дорогу?
- Никогда не держался и не собираюсь держаться за повязку. Как футболисту капитанство мне ничего особого не прибавляет, я такой же игрок, как все. Я никогда зависти не чувствовал. Моя позиция всегда была и остается открытой. Для того чтобы вести за собой, одного игрока мало.
- Ваши сверстники - Хохлов, Радимов, Титов - завершили карьеру в сборной, у вас же она, напротив, как будто только началась. Пытались это осмыслить?
- Как Стамбул - город контрастов, так и жизнь футболиста. Сегодня ты наверху, а завтра наслаждаешься тишиной.
- В весенних играх сборная смотрелась неброско, а Хиддинк не дал вам провести их полностью. Разве это вы мешали команде феерить в атаке?
- Это виднее тренеру, у меня лишь предположения какие-то есть внутри. Наверное, в таких матчах должно быть задействовано больше футболистов, чтобы знать их силу.
- Если во второй раз в жизни попадете на чемпионат мира, будете готовы снова просидеть его в запасе, как в 2002-м?
- Конечно. Любой тренер не враг своей команде, а я и на скамейке сделаю все возможное для создания нужной атмосферы. У меня никогда не будет и доли обиды, как нет ее и сейчас. Наоборот, я то время вспоминаю с радостью. Сыграть всегда хочется, но убиваться «зачем я сюда приехал» не стану. Это ведь праздник. Ради такого можно перешагнуть через амбиции, даже если на душе неспокойно. Команда подбирается по психологической совместимости игроков. Так ведут себя тренеры и клубных команд при подписании контрактов с возрастными игроками, и для меня образец в этом смысле - Саво Милошевич, который не всегда попадал в состав, но неизменно душой и сердцем переживал за команду.
«ШИКАРНЫЕ» - «ЯРКОСТЬ»
- Золото «Рубина» не добавило ему поклонников в экспертном сообществе. Почему?
- Круг болельщиков других команд давно сформировался, и почитателей у них гораздо больше, чем у нас.
- Три безнадежных поражения после оформления чемпионства - повод для стыда?
- Наша команда ничем не сильнее и не лучше других, наш козырь - огромная самоотдача и дисциплина. Когда задача была выполнена, на голом мастерстве переиграть никого не смогли, хотя по содержанию те игры получились неплохими и вряд ли у кого-то повернется язык сказать, что кто-то не бегал и не старался.
- Вы называете единственной звездой «Рубина» Домингеса, хотя чемпионами стали без его помощи. Чего же тогда стоит звезда?
- В любом случае побеждают команды - и со звездами, и без звезд. Но эти игроки добавляют яркости.
- Ваш контракт с «Рубином» - самый крупный за карьеру?
- Если отработаю его до конца, то да. Игроки деньги зарабатывают, а не воруют и не выклянчивают. Хочется, чтобы уровень нашей игры рос вместе с ростом зарплат. Хотя сейчас кризис, и если идти по этой логике, стоит ожидать падения уровня футбола.
- Напряжение в команде чемпионов с приближением европейского теста на состоятельность растет?
- Видимо, ощутим приближение Лиги чемпионов в июле, когда пройдет жеребьевка. Мы не можем быть уверены в выходе из группы, ведь есть примеры и более опытных команд, которым это никогда не удавалось. Что уж говорить о нас, новичках! Естественно, будет сложно.
- Уезжая в Казань, вы признавались, что в Москве так и не обзавелись привязанностью к столичному образу жизни.
- Я люблю Москву, в этом городе прошла большая часть моей жизни, там живет и учится мой сын, там мои друзья. Но и о Казани не могу не сказать добрых слов. Здесь я за 15-20 минут могу доехать в любую часть города, здесь можно покататься на катере по Волге, особенно в том месте, где она сливается с Камой. А вокруг - шикарные леса.